вписывался в требования к “железу”. Быстродействие хромало, но план просчитывался с учетом возможных пауз и ожидания промежуточных ответов.
Окно с трансляцией из лаборатории не огорчало динамичностью происходящего. Полицейская лежала на столе, надежно зафиксированная фиксаторами-дозаторами, Свен так и не пошевелился, сосредоточенный на работе с медицинским оборудованием.
По сути, он дирижировал тем, что в другом контексте назвали бы форсированным допросом, а не передовым исследованием свойств распределенных психических процессов.
Когда Валерия заказывала оборудование для лаборатории, обоснованием закупки стала необходимость быстрого взлома двойных агентов. Вспоминая этот момент, госпожа Барбат позволила себе довольно сощуриться. Ей нравилось играть контекстами и формулировками так, чтобы окружающие становились проводниками ее воли, полагая себя свободными и независимыми.
Счетчик мигнул, продемонстрировав Валерии долгожданную сотню с тремя нулями после запятой.
Первый миг триумфа… обескураживал.
Еще мгновение назад в жизни присутствовала неизвестность, вердикт экспертной системы воспринимался как момент истины в русской рулетке. Три с половиной года она пребывала в шрёдингеровском ящике, не ведая, чем все обернется.
У соловьиной тайны могло обнаружиться другое объяснение. Секрет распределенной жизни мог оказаться зависим от миллиардов параметров, которые оставляли бы Валерию в стороне от чуда вечной жизни.
До самой последней аналитической операции, проведенной в местном дата-центре, госпожа в красном жила этим исследованием.
Незабываемо, госпожа Барбат обнаружила, что затаила дыхание, застыв в постижении триумфа.
Глоток вина позволил собраться с мыслями, задуматься о ближайшем будущем. Третья четверть плана…
Команду боевику она отдала самостоятельно.
— Оборвать все сетевые соединения с лабораторией и прилегающими коридорами!
Девушка-аналитик вопросительно посмотрела на Валерию.
— Кроме канала Ноль, — поспешно уточнила госпожа Барбат. — Вариант “Тунец”.
Мало доказать возможность технологии, собрать условия ее применения, выявить ограничения, связанные с наличием сети — нужно отловить тот информационный пакет, который окажется в состоянии запустить процесс с нуля.
Логика подсказывала, что такой инициирующий пакет будет отправлен автоматически, как только прежний носитель умрет. Валерия не знала, в каком формате и по каким каналам уйдет “последняя воля” Флоры Найтингейл, отчего постаралась капитально изолировать все пространство лаборатории, сохранив только один оптоволоконный кабель, с гирляндой анализаторов трафика.
— Выполнено…
Девушке пришлось докладывать вслух. Изоляция по варианту “Тунец” предполагала отключение почти что всех каналов не только от лабораторной секции. Пункт управления операцией тоже отключался, заставляя госпожу в красном и аналитика терпеть последствия сенсорного голода.
— Теперь ждем, — констатировала Валерия Барбат, делая еще один глоток коллекционного вина.
— Прошу прощения, госпожа, но может стоило оставить какие-то средства контроля за происходящим?
Голос аналитика дрожал, девушка явно волновалась.
Хорошая интуиция, слабая выдержка. Не идеальный кандидат, зато соблюдается принцип ограничения привлеченных лиц.
— Слишком ответственный этап, нельзя рисковать. Техническая возможность жить в нескольких телах доказана, однако мне нужен образец самой технологии, а не знание про ее существование где-то в стороне.
Валерия оценивающе посмотрела на свою подчиненную. Перепад между полноценной работой сенсорного костюма и вынужденным периодом безделья влиял на девушку не лучшим образом. В другой ситуации аналитику досталась бы порция инъекций для безопасного выхода из режима форсированной обработки данных.
— Если оставить техническую возможность удаленного наблюдения, остается риск, что передача инициирующего кода пройдет мимо нас.
Валерия тоже страдала от сенсорного голода. В противном случае, ей бы не пришло в голову что-то объяснять собеседнице. Но живой голос, даже свой собственный, успокаивал, позволял скоротать период ожидания. — Мы же не знаем, какой протокол используется в таком случае. Суперкомпьютер пока не сумел выделить необходимые последовательности команд, позволяющие объединить несколько аппаратно-органических комплексов. Этот метод использует какие-то недокументированные свойства чипов, быть может зарезервированные для спецслужб или оставленные разработчиками с прицелом на дальнейшие модернизации.
Так что канал должен быть один — только так можно гарантировать, что код получен целиком.
— Вариант “Тунец” это же про рыбалку, госпожа?
— Сидим и ждем поклевки. Ты стой на страже, а я пока выпью. Сегодня великий день — он войдет в историю.
Еще два испытания, мысленно продолжила реплику Валерия. Третий этап волшебный: после него одной бессмертной в мире станет больше.
50-55
50
Карла трясло. Скопившееся за время аппаратного паралича нервное напряжение выходило наружу, через тряску рук, частый стук зубов, никому, неслышную тарантеллу вытанцовывало сердце.
В представлении головолома все смешалось в запутанный клубок противоречий, скатилось к какому-то жестокому и бессмысленному хаосу. Тот, кто каким-то непонятным образом, получил от Диал-Апа пароль, собирался убить любимую девушку Карла.
Единственный союзник в этой чертовой лаборатории, а Карлсон заразил его аппаратную компоненту вирусами.
— Не надо…
Работу с сетевым чатом, где мысль можно было бы передать намного легче, быстрее и детальнее, заблокировал то ли антивирус, то ли тот внутренний Карлсон, который всплыл откуда-то из глубин сознания — совершенно непохожий на привычного Карла.
Оставался лишь тихий хриплый голос из напрочь пересохшего саднящего горла.
Удивительно, но его услышали.
Еще более удивительным стало то, что к нему прислушались.
Бобби сделал шаг в сторону головолома, отложил оружие на край стола и достаточно бережно перевел Карлсона из беспорядочного лежачего положения в сидячее.
— Свен, нас впрямь отключили? Тебе за пультом должно быть виднее…
— Проверяю, но с теми возможностями, которые остались, это займет пару минут.
Карл собрал волю в кулак. Тело не желало слушаться, однако нога согнулась в колене.
Тем временем боевик вернул себе оружие, но не спешил им пользоваться.
У головолома сложилось впечатление, будто убийство Флоры по каким-то неведомым причинам откладывается.
— Почему?
Внутренний чат, к которому попытался обратиться Карлсон, намертво завис. Словно лабораторную сеть действительно отключили. Голосом выходило лаконичнее, но с каждым слогом все ближе подступал приступ кашля.
— Скажем так, мастер Карл…
Бобби присел на корточки возле головолома, закрыв от того фигуру тяжело дышавшей полицейской.
— У любой истории, как у хорошего музыкального произведения, присутствует некий темпоритм. Что-то идет быстрее, что-то притормаживает.
Боевик поправил галстук, на секунду задумался, а затем продолжил:
— Хороший план, вроде такого, в рамках которого нас собрали в этом подземном помещении, машинная партитура. Вроде все гладко, но безжизненно, не так эстетично, как могло быть. Я предпочитаю аналог джазовой импровизации.
— Пахнет нарушениями контракта, — недоверчиво заметил откуда-то издалека Свен. Карл не сразу понял, что теперь это снова настоящий голос вместо сгенерированной фальшивки из потолочных динамиков.
— Ни хрена! — отмахнулся Бобби. — Мне необходимо обеспечить гарантированную смерть девушки, но нигде не сказано, что это обязательно должен быть мой выстрел.
С выключением лабораторного оборудования даже не нужно тратить патроны. Сам понимаешь, что к чему — так нафига эти подколки?
Голоса Глории/Флоры постепенно затихали в памяти Карла, с каждым вдохом думать самостоятельно
